| Главная » Файлы » Изложения » 9-11 класс |
ВЕТЕР-ХЛЕБОПАШЕЦ (По А. Платояову)
| 15.02.2013, 16:46 | |
|
Когда свои войска наступают, солдату не с руки бывает попадать в тыловой госпиталь. Лучше всегда на месте, в медсанбате, свою рану перетерпеть. Из госпиталя же долго нужно идти искать свою часть, потому что она, пока ты в госпитале томился, уже далеко вперед ушла. Шел я однажды из госпиталя в свою часть и увидел ветряную мельницу при дороге. В сторону от мельницы было недавно какое-то село, но оно погорело. На мельнице три крыла целые, а остальные повреждены. Ну, я гляжу, мельница тихо кружится по воздуху. Неужели, думаю, там помол идет? Мне веселее стало на сердце, что люди опять зерно на хлеб мелют и война ушла от них. Подле мельницы я увидел ещё, как крестьянин пашет землю под озимь. Крестьянин был малорослый и шел за плугом натужливо, как неумелый или непривычный. Тут я заметил, что впереди плуга не было лошади, а плуг шел вперед и пахал, имея направление вперед, на мельницу. Я тогда подошел к пахарю ближе и увидел, что к плугу спереди упряжены две веревки, а далее они свиты в одно целое, и та веревка уходила по земле в помещение мельницы. Эта веревка давала плугу натяжение и тихим ходом волокла его. А за плугом шел малый, лет не более пятнадцати, и держал плуг за рукоятку одной своей цравой рукой, а левая рука у него висела свободно, как сухорукая. Я подошел к пахарю и спросил у него, чей он сам и где проживает. Пахарю и правда шел шестнадцатый год, и он был сухорукий. Мельница находилась близко от пахоты — саженей в двадцать всего, а далее пахать не хватало надежной веревки. Я пошел на мельницу и узнал весь способ запашки. Дело было простое. Внутри мельницы другой конец той рабочей веревки наматывался на вал, что крутил мельничный верхний жернов. Теперь жернов был поднят над нижним лежачим камнем и гудел вхолостую. А веревка накручивалась на вал и тянула пахотный плужок. Тут же по верхнему жернову неугомонно ходил навстречу кругу другой человек. Он сматывал веревку обратно и бросал ее наземь, а на валу он оставлял три либо четыре кольца веревки, чтобы шло натяжение плуга. Малый на мельнице тоже был молодой, но на вид истощалый и немощный. Я опять направился наружу. Скоро плуг подошел близко к мельнице, и сухорукий малый сделал отцепку. Пряжка уползла в мельницу, а плужок остановился в почве. Отощалый малый вышел с мельницы и поволок из нее за собой другой конец веревки. Потом вместе с пахарем они вдвоем поворотили плуг и покатили его обратно в дальний край пашни, чтоб упрячь там плуг снова и начать свежую борозду. Я им тут помог. Больной малый после упряжки плуга опять пошел на мельницу на свое занятие, и работа немного погодя началась снова. Я тогда сам взялся за плуг, и пошел в пахоте, а сухорукий следовал за мной и отдыхал. Они, оказывается, мягчили почву под огород на будущее лето. Немцы угнали из их села всех годных людей, а на месте оставили только малолетних детей и изнемогших от возраста стариков и старух. Сухорукого немцы не взяли по его инвалидности, а того малого, что на мельнице, оставили помирать как чахоточного. — Нас тут двое работников во всем нашем погорелом селе, — сказал мне сухорукий. — Мы одни и можем еще терпеть работу, а у других силы нету — они маленькие дети. А старым каждому по семьдесят лет и поболее. Вот мы и делаем вдвоем запашку на всех. — А сколько ж у вас всего-то душ едоков? — спросил я у сухорукого парня. — Всего сорок три души осталось, — сообщил мне сухорукий. — Нам бы только до лета дожить... Но мы доживем: нам зерновую ссуду дали. Как закончим пашню, так тележку на шариковых подшипниках начнем делать: легче будет, а то силы мало — у меня одна рука, у того грудь болит... Нам зерно надо с базы возить — за тридцать два километра. — А лошадей или скотины неужели ни одной головы не осталось? — спросил я у сухорукого. — Не осталось. Скотину немцы поели, лошади пали на работе, а последних пятерых коней и племенного жеребца они с собой угнали. — Проживете теперь? — спросил я. — Отдышимся, — ответил мне сухорукий. — У нас желание есть: видишь — пашем вот вдвоем да ветер нам на помощь, а то бы в один лемех впрягать надо душ десять — пятнадцать, а где их взять! Кое-кто от немцев с дороги сбежит — тот воротится, запашку с весны большую начнем, ребятишки расти будут... Старики вот только у нас ветхие, силы у них ушли, а думать они могут... — А это кто ж вам придумал такую пахоту? — спросил я. — Дед у нас один есть, Кондрат Ефимович. Он нам сказал — как надо, а мы сделали. С ним не помрешь. Он у нас теперь председатель, а я у него заместитель. Однако мне, как солдату, некогда было далее на месте оставаться. И жалко мне было сразу разлучаться с этим сухоруким пахарем. Я поцеловался с ним на прощание, чувствуя братство нашего народа: он был хлебопашец, а я солдат. Он кормит мир, а я берегу его от врага. Мы с пахарем живем одним делом. | |
| Просмотров: 6408 | Загрузок: 0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |